Тунеядки колхоз сгубили

Пригласил меня начальник строительно-монтажного поезда Виктор Мезенцев посмотреть стройку Решоты – Богучаны. Происходило это в начале 70-х годов прошлого века. В то время как раз начиналось строительство новой железной дороги, которая шла от Транссиба на север.

Знал я про заветную мечту начальника этой стройки сделать её всесоюзной ударной, а это и кадры, и ресурсы. Поэтому пригласил с собой в выделенный мне служебный вагон коллег – корреспондентов Всесоюзного радио и информационного агентства «Новости».

И мы отправились. Приехали в посёлок Нижняя Пойма, где базировался штаб строителей, и тут Виктор Мезенцев нас обрадовал:
– Мы десант высадили в район Чунояра, там будет строиться железнодорожная станция. Это в нескольких километрах отсюда, на той стороне реки Чуны. Дороги там, правда, нет. Но впереди пойдут бульдозеры и корчеватели – будут бить просеку, а вы на уазике поедете за ними своим ходом.

Путешествие, прямо скажем, рискованное. Но решила всё его фраза «Вы будете первыми!». И мы поехали напролом по зимней тайге. В машине было тепло: на пол настелили шкуры да ковры, а в углу поставили ящики со съестным.

Ближе к вечеру добрались до реки. На подходе в странных валках из льда и снега забуксовала наша техника, лопнул и буксировочный трос. Оказалось, что под снегом неубранный, так и замёрзший волнами овёс. Потом объяснили: местное отделение колхоза сеет его для отчёта, а убирать нечем. Так и оставляет. Но как-то преодолели мы эти ледяные волны, тракторы выволокли нас через замёрзшую реку на противоположный берег. А там предстало перед нашими глазами то ещё зрелище: стоят с алой краской на губах несколько молодок в мини-юбках – кто на каблуках, кто в каких-то опорках. Вполне столичного вокзально-панельного вида.

Вот тебе и таёжная глухомань…

И тут несётся к нам огромный мужик в валенках: на голове треух с болтающимися наушниками, под расстёгнутым полушубком видим – одна майка. И кричит: «Кто тут товарищи из Москвы? Радиограммой сообщили!»

Коллеги выпихивают вперёд меня: дескать, ты организатор, ты и отвечай.

А мужик плюхается на колени:
– Спасите-помогите, гражданин начальник, тунеядки колхоз сгубили. А сейчас и подожгут его…

Тут и подоспевшие бабы заголосили и нас за собой потащили к хозяйственному двору. А там ходят обозлённые женщины, солому вокруг амбара подсыпают и кричат: «Пожгём вас, окаянные!»

А изнутри крики: «Вместе с вашими мужичками в небеса полетим!..»

Рассказали нам в правлении такую историю и письма, телеграммы дали почитать, что отправляли сельский сход и местные власти всем главным партийным и советским вождям в столицу.
– Жили мы тихо и мирно. Сеяли и пахали, всё что надо сдавали. Мужички соболишком да другим зверьём промышляли, детишкам на молочишко прирабатывали, в целомудрии себя блюли. А тут ваших тунеядок на исправление для очистки столицы прислали – мужички с соболишком-то к ним и подались. А детишек чем кормить? Вот наши бабы и подпёрли кольями амбар, огнём грозят. Посадят их, а кто в колхозе работать будет?

О том же мы и в письмах прочитали: мол, сибиряки – строгий да целомудренный народ, живущий в мире с любовью к мудрой политике партии. Но не избалован он женским вниманием, да и нет в колхозах крепкой рабоче-пролетарской идеологически сильной прослойки для воспитательной работы. Поэтому спасите Сибирь с её непорочным таёжным населением – забирайте этих тунеядок в рабочие заводские коллективы на исправление!

Не смогли мы помочь колхозу. Журналистское перо не всемогуще. Не оправдали и надежды начальника стройки. Всесоюзной она не стала. Этот титул получила новая стройка – БАМ. Но вот туда – я точно знаю – тунеядок не посылали.